Петрович уплетал борщ. Он был настолько вкусный, что Петрович жмурился и мурлыкал от удовольствия. Марья Ивановна сидела рядом и заботливо хлопотала.

- Я тебе еще салатику подрезала. Тебе с чем – с майонезом или со сметаной?

- М-м-м – рот Петровича был занят. Такой вкусной еды он не ел уже пару лет – с момента кончины своей жены.

- Со сметаной сделала. Кушай, кушай. Дохлый совсем стал. Кожа да кости. Сколь лет то, как ты один остался?

Петрович показал два пальца.

- Кушай, кушай. Доешь – я тебе еще долью.

Петрович замычал и отрицательно помотал головой .

- Долью, долью. Не стесняйся. Мыслимое ли дело – мужик один два года живет. Чего же ты ешь всё это время?

- М-м-м…

- Вот и я говорю, что не ешь ты ничего совсем. Ох, нельзя вас, мужиков, одних оставлять, никак нельзя.

Марья Ивановна смахнула с пиджака Петровича несуществующие пылинки.
Петрович, наконец, наелся, отодвинул от себя пустую тарелку и вытер рукавом жирные после борща губы.

- Салфетки же есть – засмеялась Марья Ивановна - совсем ты, Коля, от рук отбился. Тебе сколько сахара в чай положить?

- Спасибо, Марьюшка, мне без сахара. – Петрович давным-давно посчитал покупку сахара непозволительным расточительством и в последние годы обходился без него.

- Экий ты, право, экономный. Ешь вот пряники и варенье – она пододвинула к Петровичу розетку.

- Черни-и-и-шное. – Петровичу было хорошо и уютно. Он был накормлен вкусным обедом, рядом хлопотала симпатичная хозяйка. А что еще нужно было старому человеку, который жил бобылём уже более двух лет?

- Черничное, черничное. Сама собирала и варила сама. – Марья Ивановна с грустью глядела на Петровича, подперев ладонью подбородок – Что ж ты, Коля, такой небритый то? Как кактус ведь.

- Уж извини, Марья. Не успел нынче побриться. Меня же прямо из дома – Петровичу неудобно было говорить при женщине слова «Милиция», «Участковый», «Забрали» и он просто неопределенно махнул рукой - туда, в общем…

- Ох, да. – Марья Ивановна согласно покивала головой – Не мне, конечно, тебя учить, но кажется мне, что в нехорошее дело вы влезли. Вон у Палыча внук – как пошел по казино шляться, так и покатился напрочь. Всё же проиграл, в долги немыслимые залез. Уж и лечить его пытались, и по врачам – психологам водили, да куда там – Не лечится - говорят. Как наркотики – она махнула рукой. – Ладно, хоть казино сейчас прикрыли, так ведь опять где то находит. Пропащий, в общем. И ты вот теперь… Мыслимо ли – в карты на деньги играть? Ты же умный человек и понимать должен, что все эти казино сделаны для того, чтобы на вас наживаться.

- Да мы ж не в казино. В интернете ведь играем, а там всё по-другому. Без обмана.

- Ох, Коля Коля. Неглупый же ты, а не поймешь никак. То же казино, только в интернете – вот во что ты играешь. Всё для вас дураков сделали, чтобы вам даже задницу от стула отрывать не нужно было бы. И много же ты проиграл?

- Я не проиграл. Я выиграл.

- Сегодня - выиграл. Завтра – проиграешь. Даже не буду тебя спрашивать, сколько ты там выиграл – всё равно всё проиграешь.

- Не проиграю. Четыре дня подряд играл – не проиграл. Я же с людьми играю. Кто лучше играет – тот и выигрывает. – Петрович, как и все начинающие игроки, был уверен в своём мастерстве, а также в том, что его покерная карьера будет похожа на график тангенса.

- Ну-ну, гляди сам. Я с тобой о другом еще поговорить хотела – она стыдливо отвела глаза от Петровича – Давно я к тебе приглядываюсь. Мужик ты вроде бы справный, не пьешь, не куришь. Экономный, одинокий. Да и я вроде бы пока не совсем стара, а вот тоже одна. Так вот чем обоим одиноко век коротать, так может быть сойтись, да и жить вместе? Вдвоём-то оно всяко легче, чем поодиночке то. Да и ты, я замечала, часто на меня с интересом посматриваешь. Так?

- Так-то оно так – Петрович не ожидал такого поворота событий. Марья Ивановна ему, конечно, нравилась, но ему нужно было время для принятия такого серьёзного решения. – Только вот что люди будут говорить?

- Поговорят и бросят. Не воруем же мы, а свою жизнь обустраиваем. Чего об этом думать то? Только страшно мне за тебя – проиграешься ведь вконец. Может, бросишь ты свои карты, а, Коль?

Петрович замолчал, обдумывая сказанное. Только-только исполнилась его мечта - играть в покер и тут же эту мечту у него пытались отобрать.

Молчание несколько затянулось, и Марья Ивановна решила поторопить Петровича.

- Ну так как, Коль, бросишь ты карты то?

- Ох, Марьюшка, не знаю. Нравится мне пока играть. Интересно же.

- Ладно, Коль, ты подумай пока над моими словами. Может, и надумаешь чего. Заходи почаще – хоть покормлю тебя иной раз.

Петрович вздохнул и встал. – Ладно, Марьюшка, пойду я, пожалуй. Спасибо тебе за борщ. Подумаю я, конечно. Ты уж на меня не обижайся…

- Да за что мне на тебя обижаться то? Ты ж мне, вроде не сделал ничего плохого. Пошли, я тебя до двери провожу.

Марья Ивановна дождалась, пока Петрович обует ботинки и попросила – Коль, ты уж, пожалуйста, не говори мужикам во дворе ничего. Сам же знаешь какие сейчас люди. Будут болтать еще про меня незнамо чего.

- Да что ты, Марья, не понимаю что ли я? – Петровичу захотелось проявить хоть какую-то ласку по отношению к Марье Ивановне, но он уже давно отвык от общения с женщинами. Он густо покраснел от мыслей, которые внезапно появились у него в голове, и вышел, ничего не сказав на прощание.

Петрович понуро спускался по лестнице. Общение с Марьей внезапно разбудили его воспоминания о семейной жизни.

Марья Ивановна, оставшись одна, села за стол. Глаза её увлажнились – Эх, мужики, мужики... мы им, понимаешь, душу свою раскрываем, а они её на карты меняют – и она легонько шлёпнула тряпкой разлёгшегося под столом кота.

 

Алексей Flash72
pokerstrategy.com